Этика, эсхатология, синергетика

Буданов В.Г.

Этика, как регулятив культуры, неизбежно возникает в процессе освоения мира человеком. Говорят, что ребенок рождается несущим предвечные истины, согласно Платону, всю жизнь припоминая их. Уже в самом укоренении души в мире заложена стратегия инволюции:

Единое, Бог --- Мир --- Все --- Мы --- Я,

т. е. отделение, отпадение, дифференциация себя от единого целого. Заметим, что выделение, эманация души идет строго иерархически внутри единой целостности, и пока ребенок до двух лет не осознает себя, говорит о себе в третьем лице, никакого конфликта с миром нет, и нет потребности в этике. Поведение детей в песочнице вне этично и асоциально, хотя, зачастую, кажется нам ангелоподобным. Оно напоминает поведение любых детенышей животных , и потому молодняк в зоопарке резвится на одной площадке, хищники и будущие жертвы. Этот образ эдема, естественной иерархии и гармонии длится недолго, но по-видимому, закрепляет архетип всеобщей любви и «Золотого века», точнее «Золотого детства» в каждом. Затем наступает период первичной вертикальной социализации, императивно предъявляемой в семье и младших классах школы --- кого слушаться и как себя вести. По мере пробуждения самосознания, преобразующей активности к миру, а затем и к себе, потребности в самоидентификации, особенно мощной в период полового созревания, возникают конфликты Я --- Мир, а следовательно и особая необходимость в культурных этических регулятивах. У восточных народов эти три периода отражены поговоркой: «до пяти лет ребенок царь (учить все равно бесполезно, ограничивать вредно), от пяти до десяти --- раб (безоговорочное и осмысленное следование старшим), а после десяти --- друг». Именно в последний, пубертатный период гипертрафировано личностное начало и именно его напоминает современная Западная культура. Позже наступает период взросления, понимания позиций другого, мудрость, но до этого человечеству пока далеко.

Кстати, и при построении искусственного интеллекта методами нейросетей легко усмотреть первичный предметный этап сенсорного опыта ---предъявление распознаваемых образцов, второй этап формирования решающих правил на множестве этих образов с помощью экспертов и наконец третий этап самостоятельного создания решающего правила машиной (Д.С. Чернавский). Вы можете сказать, что это списано с социума, но сегодня мы понимаем в деталях что такова природа обработки информации мозгом и именно потому в социуме нет иных стратегий социализаций. В машинном социуме сегодня так же возникают этические проблемы.

Конфликты решаются либо интровертивно, преобразованием Я (религиозно- мифологический стиль) или экстравертивно --- преобразованием Мира (научно-философский стиль). Последний тип реакций на вызовы судьбы доминирует сегодня в Западном типе цивилизации, в мужском архетипе; хотя всегда существует неосознаваемая обратная связь и эволюционируют оба --- преобразующее и преобразуемое начала. Наша задача сегодня, в большой степени, заключается в том, чтобы отрефлексировать эту связь и научиться осмысленно переходить от одного типа реакций к другой и обратно, попытаться соединить активное рацио Запада и созерцательную мудрость Востока, к чему призывал и И.Р. Пригожин. В антропной сфере обратный процесс эволюции, восхождения к целому, вовсе не есть движение по старым следам, впадение в детство. Он связан со свободной активностью и творчеством, с установлением взаимодействия , взаимопонимания, обретения опыта жизни, опыта общения с иными Я, иными Мы, и т.д. Это постижение сложности и многообразия мира человеческой культуры и Мира вообще, совсем не похожего на миры детства, своей семьи, своего социума; здесь неизбежно возникновение холистических регулятивов: этики, морали, религии, которые призваны упорядочить коммуникативный хаос и указать нормы, ценности и смыслы пути каждому. Фактически это эволюционные регулятивы, которые должны были бы проводить гармонизацию не только процессов самоидентификации личности, социума, нации, общечеловеческих императивов, т.е. строгой вертикали, но и гармонизацию межличностных, межгрупповых, межнациональных, межконфессиональных ... отношений, являющихся горизонтальными связями, которые резко напрягаются в периоды общественных кризисов. Вертикальные этики хорошо развиты в каждой культурной традиции, и отражают синергетические принципы ее организации. Это путь тысячелетий.

Намного сложнее обстоит дело в кросскультурном общении или общей деятельности разных традиций. Дело в том, что этические принципы являются базовыми регулятивами, они закладываются на уровень веры человека, опознавательных сигналов «свой-чужой». Допущение даже к обсуждению чужих принципов требует выхода в метапозицию, что для многих далеко не просто, в противном случае ни о какой толерантности говорить не приходится, в лучшем случае мы имеем замаскированно-снисходительное отношение к партнеру, но типичнее всего --- агрессивно-высокомерное.

Отношения разных культурных традиций еще недавно до некоторой степени можно уподобить отношению видов в живой природе, со всеми их плюсами и минусами. Эти проблемы стали особенно актуальными в ХХ веке, веке мировых войн, веке открывшем эру информационного общества, когда интенсифицировались контакты и экологическая ниша человечества --- Земля практически перегружена. Развитие международного права, и эффективность ООН явно недостаточны. Здесь синергетика могла бы предложить модели коэволюции государств в различных темпомирах (С.П.Курдюмов), подходы джокеров (Г.Г.Малинецкий), ритмокаскадов (В.Г. Буданов) и т.д.

Сегодня основной выход из сложившегося положения Западом предлагается на пути глобализации, фактического отказа от уровня национальных культур и унификации массового сознания на основе общечеловеческих ценностей, тем самым, как полагают, возникнет и единая этика. На самом деле это ценности либеральной западной культуры, выросшие из протестантской этики, которая не принимается ни исламским, ни китайским, ни буддистским, ни, даже, традиционно-христианским мировоззрением. На мой взгляд такая глобализация есть тупиковая идея, поскольку уничтожаются сразу несколько идентификационных уровней психики и сознания, резко снижаются адаптивные возможности культуры. Исчезнувшие общности-уровни можно пытаться заместить групповыми профессиональными интересами, хобби, спортом, поп-артом, рекламой и т.п., что и делает манипулятивная массовая культура, вытесняющая национальные традиции; кстати, это прекрасно понимают европейцы. Отметим, что уникальность любой традиции создававшейся тысячелетия, та же что и уникальность генотипа вида создававшегося миллионы лет. Недавно мы поняли что основной ресурс устойчивости Биосферы это разнообразие видов, когда же мы поймем, что основной ресурс устойчивости Человечества к вырождению это многообразие культур?

Как же совместить общечеловеческие ценности и конкретные традиции. Отчасти это уже было сделано мировыми религиями, ассоциированными многонациональными империями, но уважение свободы выбора другого, или его исторической судьбы в полной мере может дать только наука в чем, наверное, и должна заключаться миссия Запада. Понимание истории возникновения, необходимости традиции, многообразие ее форм, удивление, даже восхищение чужой традицией вместо осуждения, вовсе не означает предательство своей. Вместе с тем, здесь необходимо как понимание силы конкретной традиции, стабилизирующей духовную практику людей живущих в ней, так и их право на создание другой, будущей традиции, или принятие иной. Все это возможно лишь в научном-философском дискурсе, но не в религиозно- мифологическом, первый дает возможность понимать происходящее, второй духовные силы верить и действовать. В этом, на мой взгляд, еще одна грань будущего синтеза науки и религии. Типичен для истории человечества мотив объединения людей «против чего-то или кого-то». Эта «негативная» этика не может быть долговременной гармонической основой общественного развития. Вот и сегодня мы должны осознать свою ответственность перед природой, чтобы не погибнуть, хотя у японцев природу чтут по иным причинам, вспомним так же «благоговение перед жизнью» А.Швейцера. Но это же есть поведение подростка, который не пойдет на дискотеку, если не сделает уроки --- основной мотив негативной этики страх: так не привьешь любовь ни к учебе, ни к природе. Еще один пример: мы ходим к врачу по необходимости, а не по любви, «гром не грянет, мужик не перекрестится». На негативной этике строятся многие идеологии и воспитание, складываются политические и криминальные альянсы, создаются секты и т.д. Негативная этика, чувство самосохранения, может быть первым шагом к религии, вере. Однако, хотя избегание худшего дает нам ту же эмоцию, что и позитивный модус --- достижение лучшего, но только последний --- позитивная этика закрепляется психикой как побудительный творческий мотив, воспроизводимый в любом состоянии человека. Не случайно Иисус говорит, что вся нагорная проповедь сводится к двум заповедям позитивной этики --- любви к Богу и к ближнему. Иногда негативную этику облекают в одежды позитивной идеи, позитивной здесь и сейчас для конкретных людей: прагматическое толкование заповедей по Карнеги, завоевание жизненного пространства у соседей и т.д. Поэтому истинно позитивная этика не может не исходить из интересов целого и потому должна соединяться с религией и современной наукой и философией, оперировать категориями Бога, гармонии, всеобщего блага, красоты, любви; и, вместе с тем, носить конкретно-исторические одежды, т.е. быть эволюционной этикой в отношении формы, но не синергийного содержания.

Вот пример относительности этических принципов. Этика есть правили игры выживающие в процессе эволюции общества, сегодня, например, нет этики каннибалов. Идея возникновения законов развития по мере развития системы сегодня вновь популярен в синергетики (Г.Г.Малинецкий). Впервые игровое моделирование было проведено в 60 годы А.Раппопортом, соратником Н.Винера, для модели общества состоящего из ястребов (око за око), голубей (подставь другую щеку), и здравомыслящих (первый раз прощается на второй воздается). На первых этапах развития общества доминируют ястребы, в дальнейшем возобладала голубиная этика, и можно подумать, что действует модель хищник-жертва, но на третьей, ассимптотической стадии устанавливается этика здравого смысла. О эсхатологическом времени и феномене Западной цивилизации Эсхатология --- учение о последних временах, о последних судьбах мира и человека на протяжении всей истории Homo sapiens в той или иной форме предъявляло людям конструкцию Вечности, ее экзистенциальную границу и конечные смыслы Бытия.

Мы не будем говорить о базовых инстинктах сознания: стремление заглянуть за границу непознанного, характерное для каждого ребенка и уходящего старца, о желании продлить свое конечное существо в пространстве и времени, которое частично удовлетворяет современная наука, о желании повторить захватывающую игру под названием жизнь или изменить ее правила в другой раз. Мы затронем лишь один важный метафизический вопрос о типологии эсхатологического времени, темпоральной структуры надежды, с которой кореллируют многие культурные архетипы. Здесь уместно напомнить высказывание Альфреда Кажибски: « ...эволюционная задача человека заключается в освоении времени, как существо социальное он связывает его из поколения в поколение в культуре».

Сегодня принято считать, что наша Цивилизация закладывалась в античной Греции в связи с возникновением философии, науки, демократии. Но тем не менее это было традиционное общество. Где же следует искать причины Гуманизма Возрождения, Просвещения, научной рациональности и атеизма. На мой взгляд феномен интеллектуальной экспансии Запада был заложен в первые века христианства в период его институализации как государственной религии. Поясним эту мысль подробнее.

Весь дохристианский мир исповедовал концепцию циклического времени --- многократного прихода души в этот мир. Напомню, что еще первые отцы церкви Ориген и Блаженный Августин, как и их современник-философ Плотин безоговорочно разделяли идею метемпсихоза (переселения душ). Эсхатологическое циклическое время очень удобно в традиционном обществе тем, что закрепляет социальный статус личности аргументами --- достойно живи и работай на своем месте, следуй заветам предков и начальников и в следующем воплощении можешь заслужить лучшую судьбу. Так тысячелетиями текла жизнь Египта и Китая. Но в период формирования христианской идеологии, как религии будущей Священной Римской Империи необходим мощный мотив обращения языческой эллинской культуры, просвещенной и высокомерной, ко Христу. Конечно этому способствовали ситуация агонии Империи, библейского образа последних времен, и достойное поведение граждан- христиан в этом апокалипсисе. Я полагаю, что в не меньшей степени это мотив стимулирован размыканием циклического эсхатологического времени, которое видимо создало у современников ощущение последнего шанса, экзистенциальной шоковой мобилизации духовных сил на подвиг спасения здесь и сейчас, в этой жизни, потому, что другой не бывает, и спасутся не лучшие, а все обратившиеся. Линейное время христианства оказалось могучим катализатором социальной алхимии, переплавившей Великую Римскую Империю в Великую Священную Империю. Небывалый духовный подъем провел общество через безвременье варварских нашествий, создал высочайшие образцы святоотеческого богословия первых веков, заложил христианскую эстетику, этику, практику аскезы и монашества. Теперь в У1 веке, после Вселенских соборов, можно было и официально перекрыть доступ к эллинской культуре (закрыть академию Платона и сжечь по монастырям эллинские манускрипты), дабы не было повадно возрождать философию. Так Рим искупил свою вину за гонения первых христиан и обезопасил идеологию от рецидивов эллинского язычества.

Если бы феномен негативной этики страха был связан только с периодом кризиса Рима, то все кончилось бы довольно быстро, после его завершения. Но идея единственности земной жизни, в которой только и можно спастись и искупить грехи будет основным мотивом христианства, а позже атеизма, нигилизма, прагматизма, гедонизма и т.д., с стой разницей, что теперь надо не спасаться а успеть оставить след, взять от жизни все и т.д., вплоть до полного распада неверующей ни во что личности. Эта идея гарантирует сверх усилия Запада вот уже 2000 лет. Итак линейное время , время одной жизни ставит ее перед лицом Вечности, мобилизуя все ее силы. Этот постоянный экзистенциальный невроз, как мне кажется и лежит в основе динамической экспансивности Запада, как в сфере духа средневековья, так и в сфере рацио нашего времени. В таком контексте взлет рацио и атеизма есть обратный ход маятника из сферы духовных сверхусилий в ментальную сферу. Сама же энергия исторических колебаний появилась в общественной жизни за счет экзистенциальной энергии личностей , в традиции распределенных по многим циклам (там человек более спокоен и созерцателен). Так, вопреки расхожему мнению (Фукуяма), история вовсе не завершена Западом, но с упадком религиозности , начиная с Нового Времени сверхусилия личности экстериоризуются и сила мировых кризисов лишь возрастает. Возможно этот процесс будет остановлен за счет большей интериоризации культурной традиции --- вход в «Новое Средневековье» по Бердяеву, но, кто знает?

Мы только начинаем строить модели синергетической истории, но необходимо подчеркнуть, что по умолчанию эсхатологические конструкции времени не фальсифицируемы, и научный вопрос «как же на самом деле?» не уместен, но тем не менее они реальны, как формопорождающие архетипы культуры. Как символы веры, они наиболее значимы в диалоге духовных традиций Востока и Запада.

7.02.2010

Интересное по этой теме: