Нищета философии, оскудение научного потенциала – ТОЧКА ЗРЕНИЯ -Часть II

Все вопросы, вынесенные уважаемым академиком Р.Э.Мехтиевым на обсуждение, заслуживают пристального внимания и всестороннего осмысления. Но есть вопросы, которые остались «за кадром», и как тень отца Гамлета, преследуют и автора, и читателя. Ведь надо же держать ответ: «Кто виноват?».

Ставлю вопрос – дерзость? – нет. Без таких вопросов двигаться вперед невозможно. Вопросы ставили и задавали даже в годы культа. Вот вопрос одного из героев А.Твардовского:
«Товарищ Сталин!
Дай ответ
Чтоб люди зря не спорили:
Конец предвидится ай нет
Всей этой суетории?»…

Странное дело получается. Живем мы в, так называемом, демократическом обществе, а рубить Правду-Матку то ли боимся, то ли не осмеливаемся – чем не тавтология! А? Когда говорим о состоянии образования, то акцентируем внимание только на внешней, видимой, витринной стороне дела. Да, действительно, в последние 7-8 лет в стране построено и отремонтировано столько школьных и вузовских зданий, возведены такие спортивные сооружения, которые поражают воображение и не оставляют равнодушными даже видавших виды скептиков. Наши учебные заведения все больше снабжаются современным первоклассным оборудованием. Компьютеризация учебных заведений стала важной приметой начала XXI века. То, что делается в этом направлении государством и, в частности, Фондом Гейдара Алиева, радует каждого азербайджанца!

Государство тратит сотни миллионов, строит здания школ и вузов, снабжает их всем необходимым оборудованием, создает все условия для работы преподавателей и хорошей учебы учащихся средних и высших учебных заведений. Только остается столы и стулья делать из золота… И что же? Каков результат? – Результат тяготеет к нулю. Студенты наших вузов, фактически, не читают книг. При постановке вопроса в таком ключе ответственные лица из системы образования неизменно ссылаются на компьютер. Якобы, все студенты занимаются компьютером, оттуда черпают необходимую информацию, Это не совсем так, а точнее совсем не так. Во-первых, далеко ни у всех студентов (да и у преподавателей и научных работников тоже) имеется домашний компьютер. Во-вторых, сидеть за компьютером, это вовсе не значит - заниматься наукой, учебой. У значительной части юношей и девушек компьютер является средством развлечения. В-третьих, компьютер является своеобразной интеллектуальной мусоросвалкой, притом, где нет никакой системности. Уже сами американцы поняли, что никакой интернет не может заменить книгу: любая книга, а тем более учебно-методическая, построена по принципам, соответствующим лучшему усвоению материала, проникновению в сущность предмета познания. В-четвертых, 70 лет мы пользовались кириллицей. Сейчас перешли на латынь в его турецком варианте. Я против этого не выступаю. Но меня удивляет другой вопрос – почему наша система образования махнула на кириллицу рукой? Ведь все, что создано за 70 лет в Азербайджане на азербайджанском языке, написано кириллицей. И сегодня это богатство не является достоянием сотен тысяч молодых людей, не умеющих читать и писать на кириллице. Уважаемый академик совершенно правильно ставит вопрос о преемственности в усвоении научных знаний, о чрезвычайной важности усвоения классики. Но при этом мы вновь ударяемся носом в стенку: выпускник вуза не умеет читать на кириллице, русского языка он тоже не знает.

На английском нет и одной десятой того, что из мировой классики переведено на русский язык. А то, что когда-то переведено на английский язык, нам недоступно. Поэтому классическая философия, переведенная на русский язык, является единственным реальным источником усвоения нашей научной молодежью мировой философской мысли. Вопрос этот очень серьезный, требующий своего умного, вдумчивого решения.

Философия – фундаментальная наука. По отношению ко всем научным дисциплинам она выполняет теоретико-методологические и мировоззренческие функции. Эти функции она выполняла и тогда, когда ее называли наукой наук, и в наше время, когда система наук остро нуждается в этих функциях. Не только материализм, не только философия марксизма, но и такое направление мировой философской мысли, как объективный идеализм (Платон, Гегель), формируя и развивая диалектическую концепцию развития, тем самым обогатил науку вообще, теорию познания в особенности важными теоретико-методологическими положениями. Не признавать этих функций философии, значит встать на позиции киллера фундаментальной науки и теории. Выдающийся ученый ХХ века академик М.В.Келдыш сформировал свою главную «рабочую формулу» следующим образом: «Ценность теории определяется тем, насколько ее общие положения позволяют понимать конкретные явления и решать конкретные задачи…». Солидаризируясь с великим ученым, я хочу сказать: ценность философии как фундаментальной науки, выполняющей важнейшие теоретико-методологические и мировоззренческие функции, как раз определяется тем, насколько реализуемые ею методы (например, диалектический метод восхождения от абстрактного к конкретному, принцип единства исторического и логического в процессе познания, соотношение общего, особенного и единичного, части и целого и др.) позволяют верно понимать и всесторонне изучать конкретные явления и процессы, происходящие в природе и обществе, создать целостную картину мира, выявлять основные параметры связи между прошлым, настоящим и будущим. Эти функции запредельны возможностям всех других научных дисциплин.

У нас принято развитие всех наук искусственно подгонять под какой-то общий принцип, общую административно-политическую установку. Да, в развитии науки, как важнейшей отрасли духовного производства, имеются определенные общие закономерности, принципы и тенденции. Но детерминанты развития, с одной стороны, естественных и технических, с другой – гуманитарных и общественных наук, не во всем и не всегда совпадают. Не учитывать этого – значит не понимать самой задачи успешного и безошибочного развития этих двух систем науки. Так, например, прежде чем логически и гипотетически определить ближайшие и перспективные задачи развертывания фундаментальных исследований в области естественных и технических наук, необходимо строго учитывать факт взаимодействия науки и производства, учитывать особенности функционирования системы: производство – потребности – фундаментальные исследования – новейшие технологии – производство. Следует также иметь в виду, что отставание в развитии фундаментальных исследований чревато тем, что в крупные разработки может быть заложена устаревшая концепция, в результате чего будет существенно снижена (по сравнению с мировым уровнем) эффективность целых отраслей производства. Тем более, что у нас отставание фундаментальных исследований – факт общепризнанный. Поэтому надо уже сейчас думать: - можно ли применять выводы сегодняшней, сильно отстающей науки к эффективному развитию отечественного производства? Думаю, что ответ должен быть отрицательным.

В развитии как общественных, так и естественных наук принципиальное значение имеет правильное планирование развития науки. Нет, я не оговорился! - планирование. Я нисколько не сомневаюсь, что найдутся умники, которые будут критиковать меня за эту идею, обвиняя в коммунистических взглядах и прочих грехах. Пусть. Но я хочу сказать следующее. Я никого не призываю реанимировать социалистическое плановое хозяйство. Я не говорю о планировании капиталистической экономики, хотя бы потому, что это невозможно. Но я говорю о необходимости и целесообразности планирования научных исследований, развития науки. Чтобы разоружить идеологов криминального капитализма, сошлюсь на книгу, где показано, как планируются научные исследования, прежде всего фундаментальные исследования в их прародине, колыбели мирового капитализма - в США. Вот передо мной книга «США: современные методы управления», изд-во «Наука», Москва, 1971 (334 стр.). Вот главы этой книги: гл.Ш. (стр. 142-166) «Предпосылки и методологические основы системы «планирование – программирование – разработка бюджета» (ППБ); гл.IV. Система ППБ в Министерстве обороны США. ( параграфы а) стратегическое планирование; б) программирование; в) процесс ППБ; гл. V. Система ППБ в гражданских ведомствах США» и т.д.

Общеизвестно, что экономика США не называется плановой. Но это не мешает супердержаве применять планирование во многих областях жизнедеятельности, в том числе в развитии науки. В данном аспекте значительную информацию можно почерпнуть из книги «Производство и распространение знаний в США». Изд-во «Прогресс», Москва, 1966 (461стр.).

Наконец, сошлюсь на факт из жизни Франции. Одно из ключевых министерств Франции называется «Министерство экономики и планирования». В центральном аппарате этого Министерства трудится 7500 человек. Планирование развития науки и научных исследований там занимает далеко не последнее место. Так, почему же мы боимся этого понятия, как черт ладана?

Планирование необходимо для оптимизации деятельности научных коллективов, поэтапного исследования фундаментальных проблем, развития информационного фонда как формы организации науки. Ставя задачу преодоления образовавшегося в сфере науки отставания, мы должны максимально использовать все возможности планирования. Планирование должно располагать методами достоверного определения реальной структуры, переднего края науки и выявления тенденций его развития.

Определение перспективных направлений научных исследований и научно обоснованный опережающий подход к подготовке научных кадров – эти две стороны одного единого процесса должны образовать центральный нерв планирования развития науки. Но как говорил поэт: «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно». Постановка каждого нового вопроса наводит на грусть: «А кто все это будет проводить в жизнь?»

Существующая структура Президиума Академии наук устарела, по крайней мере, лет на 30. Отделения Президиума НАНА, где царит вечная тишина, куда почти не заглядывают научные сотрудники, давно не являются стимуляторами свежих научных идей. И еще: в Президиуме НАНА есть громко звучащий научно-организационный отдел, который главным образом занимается переписыванием и распространением бумаг. Давно пора вместо этого отдела создать структуру, состоящую из специалистов, способных заниматься теоретико-методологическими вопросами организации научных исследований (фундаментальных и прикладных), подготовки научной смены, рационального использования имеющегося научного потенциала, координации внутриинститутских и внутриакадемических научных разработок, определения стратегии развития науки в Азербайджане.

Отставание общественных и гуманитарных наук и дефицит высокопрофессиональных научных кадров в значительной мере объясняется тем, что соответствующие структуры пытаются всячески обойти комплексные проблемы. Какие? В философии, например – это проблема человека, являющаяся комплексной проблемой, в разработке которой необходимо объединить усилия представителей ряда научных дисциплин – философов, психологов, генетиков, социологов и др.

Не менее актуальной философской проблемой для нас является социальное и нравственное здоровье общества, нации и человека. На мой взгляд, эта проблема должна быть общереспубликанской комплексной проблемой, объединяющей усилия философов, психологов, социологов, правоведов, литературоведов и др. Но ведущей научной дисциплиной здесь должна быть философия, в частности, социальная философия и этика.

У нас совершенно неразработанными являются такие вопросы, как историческое сознание и историческая память азербайджанского народа. Это – стыковая проблема двух философских дисциплин – социальной философии и философии истории. Но по философии истории у нас нет ни одного специалиста.

Давайте смотреть Правде в глаза (хотя в моем отечестве это не очень актуально): азербайджанская наука (имею в виду науку в целом) пока еще продолжает пребывать в состоянии глубокого кризиса. Своими четвертьмерами м полумерами государство не смогло вывести ее из кризисного состояния, а те робкие попытки изменить ситуацию, не дали и не могли дать существенных результатов, Поэтому ситуацию необходимо существенно изменить. Но как?

Прежде всего, надо руководствоваться логикой здравого смысла. Научные работники – тоже люди. Они так же, как и ценнейшие чиновники отечества и не менее ценнейшие депутаты, как и родные полиция, суд и прокуратура имеют право на нормальную жизнь, иметь нормальную зарплату, в пределах разумного, повторяю: в пределах разумного, а не с размашистым отдыхом на Канарах и в Анталии, кормить свои семьи. Раньше работники науки и системы образования, а также ветераны труда имели некоторые льготы. Нынешняя власть все это ликвидировала, повысив за одно цены на газ, воду, электричество, прочие коммунальные услуги, а также на все виды городского транспорта. При этом уровень зарплаты научных сотрудников Академии наук (не считая особую касту академиков и член-кадров, которых Р.Э.Мехтиев величает эпитетом «научная элита», хотя большую часть этой «элиты» было бы логичнее назвать «номенклатурной элитой») мизерный, нищенский, оскорбительный, Уровень зарплаты научного работника НАНА по сравнению с заработной платой научных сотрудников академий наук постсоветских государств – один из самых низких, если не самый низкий. Да и по сравнению с зарплатой преподавателей Бакинского Университета в 2,5 раза ниже. В Национальной Академии наук ведущий научный сотрудник получает 200 манатов, плюс (если он пенсионер) – 107 манатов пенсии. Если вычесть все перечисленные выше расходы, плюс расходы на лекарства и книги, то у нашего национального субъекта научной деятельности не останется в кошельке и ломаного гроша.

Итак, очень кратко суть проблемы можно выразить следующим образом: «Хочешь хорошую науку - плати хорошую зарплату!». Всем нам пора твёрдо усвоить простую истину: времена демократического романтизма, убаюкивающих сказкообразных рассказов и речей прошли. Пора считаться с Правдой жизни. Только на этом пути возможны решения таких сложных и жизненно важных задач, как развитие науки.

Философ не должен и не имеет права метаться из одной крайности в другую. Уважающий себя и свою профессию философ должен всегда «быть», а не «казаться». То бишь, иной субъект, именующий себя философом, поудобнее приспосабливаясь к ситуации, желая выглядеть «современным», превращает философию в посмешище. Так, некоторые несостоявшиеся физики, химики, математики и строители, внедрившись в сферу общественных наук, остепенившись в области философии, тут же берутся за «обновление» этой фундаментальной науки, то предлагая построенные на эмпирических фактах и разрозненных во времени и пространстве явлениях модели общества, то призывая философов и политологов руководствоваться при изучении проблем общества принципами синергетики. Попутно отмечу: главный принцип синергетики - «Хаос - это порядок»! Вот такие пироги.

На первый взгляд вопросы, затронутые академиком Р.Э.Мехтиевым, легко разрешимы. Якобы, стоит только проявлять волю, приложить усилия и все пойдет как по маслу. На деле же, это очень сложные вопросы, которые не могут быть разрешены ни путём запугивания нищих научных сотрудников, ни заменой одного «своего человека» другим «своим человеком»…

Демократические принципы с большим трудом находят себе дорогу в реальную жизнь – в жизнь научных коллективов, учебных заведений, учреждений культуры, Ведь еще во времена Андропова академические институты и вузы страны стали выбирать себе руководителей. Ректорский и директорский корпус стал обновляться в лучшую сторону. Во многих академических институтах союзных республик директорами и их заместителями были избраны талантливые, современно мыслящие ученые. При выборе директора научно-исследовательского института главными критериями стали интеллект, профессионализм, наличие свежих идей. Так, в 1990 году был объявлен конкурс на замещение должности директора института физики Академии наук Эстонии. В конкурсе участвовали академики, доктора наук и один физик без ученой степени. В результате тайного голосования был избран физик, не имевший никаких званий и степеней. Это было сенсацией во всем научном мире. Этим вопросом заинтересовались корреспонденты газет. Коллектив Института физики дал очень простое объяснение этому нестандартному событию: - этот человек не имеет ученых званий и степеней, но он имеет много новейших и перспективных идей, внес в науку значительный вклад. Объяснение настолько убедительно, что после этого замолкли вся пресса и все любители сенсаций.

Опять вопросы: а) до каких пор мы будем культивировать звания, степени, регалии? б) почему мы отказываем научным коллективам и коллективам учебных заведений выбирать себе достойного руководителя?

За коллективом должно быть сохранено право избирать себе достойного руководителя – профессионала и организатора науки. В противном случае в организации научных исследований, в определении приоритетных направлений, а также в мобилизации деятельности научных коллективов на решение важных задач всегда будут проблемы – никому не нужные.

Сегодняшнее положение е Азербайджана выгодно отличается от того, каковым оно было в середине 90-х г.г. Поэтому азербайджанское общество, особенно работники науки, остро нуждаются в четко выраженной научной политике. Ощущается острая потребность в законах о социальной защищенности научных работников – этого очень уязвимого социального слоя.

В отличие от прапорщика и «постового» полиции, научный сотрудник, проработавший в Академии Наук 30-40 лет, никакими льготами не пользуется, разве за исключением касты академиков и член-корров. Пора и здесь наводить государственный порядок. Пора покончить с одной «национальной спецификой», характеризующей «научную элиту» (Р.Э.Мехтиев), т.е. академиков не с самой хорошей стороны. Как известно, в нашей стране самым почетным и самым высшим титулом для ученых является титул академика. Выше этого нет ни званий, ни степеней. Но почему-то академики и член-корры. нашей Академии наук этого считают недостаточным, а потому они обязательно должны стать заслуженными деятелями науки, хотя звание заслуженного деятеля науки на несколько порядков ниже званий академика и члена-корреспондента.

Задаю вопрос – когда будет положен конец этой комедии? Весь мир знал имена академиков Келдыша, Королева, Несмеянова, Лихачева, Сахарова, лауреатов Нобелевской премии Семенова, Басова, Прохорова, Капицы, и др. Но ни один из них заслуженным деятелем науки не был. И если какому-то советскому или российскому ученому присваивалось звание заслуженного деятеля науки, то это имело место до их избрания академиками. У нас же - одним все, другим - ничего. Как говорил поэт: «Одному бублик, другому – дырка от бублика». А все это негативно вписывается в общее понятие «пробуждение интереса к науке».

Идеологам же западнизма хочу напомнить: в западном мире – член любой академии – почетное звание. Там за членство академики платят взносы. Быть может и нам следует заимствовать этот передовой опыт, высвободив баснословные суммы для поддержания молодых талантов?

Амрали Исмаилов – кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник

Источник: http://www.vesti.az

4.02.2010

Интересное по этой теме: